Время для жизни [СИ] - taramans

двое, со мной! Старший — дома. Школа-то закончилась. Он у меня первый класс закончил. Молодец! Учиться хорошо! Дома все помогает! А Андрей… тоже все — слава Богу! Бригадирит! Важный стал, что ты! Все ругается, рассказывает дома… мол, лучше бы простым работягой остался! А то все за других ругань слушает! А в зарплате ничего так у него… подходяще получается. И жить нам стало попроще… Мне вот только… рожать скоро. Ну да — это дело для меня привычное!

— Вер… Я чего спросить хочу… Даже неудобно…

— Чего, Ваня? Спрашивай уже!

— А это… не с наших встреч… результат?

— А ты что же — испугался, что ли? Если так… дак я тебе ничего… никаких претензий. Мой это… мой и Андрея ребенок.

— Да нет… не испугался я. Просто… знать хочу.

— Вань! А я и сама не знаю… Если только… в последние разы что вышло. Ну так… я же и с мужем жила. Чего уж там… И Андрей… тоже ничего не знает. И даже мысли не допускает, что не его. Только говорит, что, дескать, не ко времени… вот. А так он — не против. Да… даже если и твой… то — что? Ты же тоже светленький. Так что — не поймет Андрей. Да я и сама… Говорю же — не знаю. Уж все думки издумала… а никак не пойму. А потом и вовсе — думать бросила! Мой — и все! А где три, там и четыре!

— Ты… ты молодец, Вера! И Андрей твой — молодец! Я… рад, что у Вас так все… хорошо. Знаешь… я вот… помочь тебе хочу. Только не знаю, как ты… Андрею объяснишь. Вот… тут деньги. Пять тысяч… Дом там поправите, одежку какую… себе, да ребятишкам.

Она смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Ваня… Ты сдурел, что ли? Откуда у тебя… такие деньги-то? Украл, что ли? Или убил кого?

Он разозлился от неожиданности:

— Да какой украл-убил! Сама же знаешь… песни я сочинял. Вот… за песни эти, если их артисты поют, филармония деньги авторам перечисляет! А мне они куда? Я и так работаю… и за сторожа… а еще отучился на киномеханика. Кино кручу. Тоже зарплата идет. На еду, да прочее… хватает! А эти… копились, копились и вот. А мне уезжать через месяц. В училище я поступать буду, в военное. В Омске. А там деньги мне не нужны. Там меня государство и кормить, и одевать будет.

Он посмотрел на ее поправившееся лицо.

«Обабилась Верка. Обабилась совсем! Хотя… может родит, да потом в норму опять придет. Не первый же раз рожает!».

— Ну вот… я и подумал — а куда мне их? Пусть уж Вам… пойдет. Говорю же — дом поправить… Или вообще — пристрой прирубите, все же детей-то у Вас сейчас прибавится. Тесно будет! А так… в общем, возьми! Только как с Андреем быть… Как объяснишь ему, откуда… Не побьет ли тебя? Боюсь за тебя.

Она задумалась, потом посмотрела на него:

— Вань… Деньжищи-то какие! Даже боюсь брать… Да так бы они нам… А с Андреем? С Андреем, что… Объясню как-нибудь… Или вообще… покаюсь ему. Не побьет. Он сейчас вообще и пить-то почти бросил. Нача-а-а-льник! Я смеюсь ему… говорю — ты еще и в партию вступишь! Нет… не побьет! Ругаться будет… это — да! А потом… Поплачусь, покаюсь… Может… ну — как ты меня научил…

Она рассмеялась:

— Очень уж ему так нравится… Вот… Вину заглаживать буду…

Потом как спохватилась:

— Вань… а как же… я же даже и отблагодарить тебя не смогу! Вишь, как разнесло меня! — она показала ему на свой большой живот, — Может… если только ртом?

— Вер! Я сейчас не для этого… Правда! Просто — помочь. И… в память, как мне было хорошо с тобой!

Она пригорюнилась:

— Ой, Ванечка… А мне-то как было хорошо… Я ж часто… вспоминаю.

— Ладно… все, Вера. Идти мне надо. Вот, возьми. Да спрячь! Людям-то не объяснишь, чего еще навыдумывают себе…

— Да… это так… только повод дай!

Он коротко поцеловал ее в такие знакомые губы и ушел. Не оборачиваясь.

— Сегодня Вы, Иван, что-то особенно развернулись! Расточительно как-то…, - посмотрел на него Александр, подняв голову от счётов, посчитав все покупки и заказы его женщин, — Почти восемь тысяч… Осилите?

— Зряшное это дело, считать чужие деньги, Александр. Зряшное! А деньги? Что деньги? Песок… Вот только были, а раз — и нету их! Зато женщины довольны! И ведь красивее стали, не так ли?

Александр в ответ что-то пробурчал о том, что они и до этого были красивы. Косов рассчитался.

«И все одно — денег у меня сейчас до неприличия много! Ну что там — Верке пять, сейчас — восемь. Тринадцать… А осталось еще… больше тридцати семи. И куда их? В Фонд мира? Так нету его еще… вроде бы. Да и не буду я такую чушь творить! Пусть государство разные партии и партийки за рубежом поддерживает! Развели… понимаш… Коминтерны разные…».

Они еще посидели в ресторане, плотно перекусили. По раннему времени, зал был почти пустым, что не помешало им пообщаться, поболтать. Женщины были чуть утомлены и от этого — томно-красивы. Кроме Таньки. Та развила бурную и довольно заметную «тайную» деятельность по организации их «тайной» встречи. Было забавно наблюдать, как Елена снисходительно посмеивается, а Ритка чуть покусывает губки в раздражении.

Улучив момент, когда Косов выходил из туалетной комнаты ресторана, Танька тут перехватила его, затащила в приоткрытую дверь гардероба, отмахнулась от попытавшейся что-то возразить гардеробщицы, и приобняв его за талию, горячо зашептала в ухо:

— Вань! А давай в воскресенье в горсад сходим, а? Вдвоем? Погуляем, мороженного поедим, на каруселях покатаемся… Там в воскресенье концерт будет. Оркестр Игоря Калошина и Варя Конева! Мне так нравится, как они выступают!

«О как! А я и забыл, что концерт Калошин готовил! Точно — он же еще меня хотел привлечь к этому делу, да я отказался. Только я думал — это позднее будет!».

— У нас девочки вообще без ума от Калошина! Он такой красивый! — продолжала «щебетать» ему на ухо Танька, — А в общаге у нас вообще одна живет… Болтают, что они с Калошиным… ну… «трали-вали» там… Врут, небось! А эта… Конева… Она поет, конечно, неплохо! Но такая «задавака»! Что ты, ну ты! Нос задрала!

— Погоди! Как у Вас в общаге? Ты же в общаге театра живешь. Или нет?

— Ну да… Но у нас не только балетные